«Войны не будет, кризис обеспечен. Введение в финансовые кризисы

Финансовый кризис - кризис, системно охватывающий финансовые рынки и институты финансового сектора, денежное обращение и кредит, международные финансы (страновой сегмент), государственные, муниципальные и корпоративные финансы; оказывающий средне- и долгосрочное негативное воздействие на экономическую активность в стране и на динамику благосостояния населения; проявляющийся: в финансовом секторе и на финансовых рынках - резкий рост процента, все повышающаяся доля проблемных банков и небанковских финансовых институтов, проблемных долгов, существенное сокращение кредитов, предоставляемых экономике и домашним хозяйствам, цепные банкротства, переход к убыточной модели банковской и другой финансовой деятельности, преобладание спекулятивной над инвестиционной финансовой деятельностью, масштабное падение курсов ценных бумаг, задержки расчетов с нарастающим коллапсом платежной системы, возникновение массовых убытков на рынке деривативов, прекращение ликвидности финансовых рынков и финансовых институтов с эффектом “домино”, банковская паника; в международных финансах - неконтролируемое падение курса национальной валюты, массовая утечка капиталов из страны, неуправляемое нарастание внешнего долга и просроченных платежей государства и коммерческих организаций, передача системного риска на международный рынок и финансовые рынки других стран; в области денежного обращения - резкий неуправляемый рост цен с переходом в хроническую инфляцию, бегство от национальной валюты, стремительное внедрение во внутреннее твердой иностранной валюты, массовое появление суррогатов денег; в области государственных финансов - резкое падение величины международных резервов и государственных стабилизационных фондов, возникновение дефицита или
обострение дефицитности бюджета, привнесенной кризисом, быстрое сокращение собираемости налогов, падение бюджетного финансирования государственных расходов, неуправляемое нарастание внутреннего государственного долга.
Локальный финансовый кризис - кризис, основанный на внутристрановой или внутрирегиональной концентрации рисков, затрагивающий одну страну или несколько стран, не перерастающий в мировой или межрегиональный финансовый кризис, ограничивающийся в своем воздействии на мировую экономику и глобальные финансы кратковременной турбулентностью, рисками и потерями, не ломающими основной ход движения мировой экономики.
Локальными кризисами пронизана жизнь развивающихся экономик, подобных России, с периодичностью 1 - 2 раза в 10 - 15 лет.
Вставка
Рынки как война
Рынок родился взъерошенным англо-саксом, с папочкой из Амстердама, обожающим тюльпаны, и мамой - итальянкой, происходящей из семитских племен. Поэтому он - глобалист, хиппи, фокусник и морской пехотинец, обнимающий мир, как рыжую девушку.
Он рожден для плавного переноса денег от тех, кто вечно сыт, к тем, кто печально умен, но голоден. Он раскатывает деньги, как тесто.
Он - социальный лифт, возносящий на 107-й этаж.
Он превращает вещи в капитал, торгуя правами на них, как семечками.
Он совершает неуклонную трансформацию времени в деньги.
Он перемалывает знания о реальности, распрямляя информационные асимметрии.
Он, смеясь, торгует рисками, раскатывая их по человеческому пространству.
И именно Он придает всему свою цену - в качестве четвертого денежного измерения.
Рынок - суррогат войны. Бесшумным способом, без завыванья пушек, он собирает десятину с любого государства, размахивающего своими погремушками, помахивая ему на прощанье ручкой. Валютные атаки и бегства капиталов? Манипулирование, финансовые инфекции, спекулятивный трейдинг? Кризисы, как шторма и ураганы? Дело профессии. Ничего личного. Только бизнес. Дарвинизм по-приятельски. Охота на больших и глупых черепах. Проигравший бросается на корм собакам, а выигравший получает билет на право проживания и деторождения.
В моменты колебаний рынка биржевой пол похож на кипяток. Он издает шум набегающего поезда. И к ликам терминалов, похожих на мины замедленного действия, возносится: «Продай его! Продай, ради бога! Продай!»
Но покупатели ежатся по углам, как мыши, пережидая катастрофу рынка.
Рынок есть скрытое движение человеческих и политических тел, стремящихся сломать хребет друг другу. Деньги - это власть. Рынки - это деньги. Власть - это жизнь, собирающая другую жизнь, как только она созрела.
Поэтому рынки - это война.
Развивающиеся экономики слабее, пронизаны деформациями, внешними зависимостями, менее устойчивы. Их продуктовые, технологические структуры упрощеннее, более отсталые. Экономики невелики (страны БРИК - исключение). Выше социальные и политические риски. Финансовые системы чаще разбалансированы (дефицит денежных ресусров, выше волатильность и риски, инфляция, процент, доходность финансовых активов, ниже монетизация, слабее и ограничены по объемам финансовые рынки, банки, институциональные инвесторы, в худшем состоянии государственные финансы, огромно воздействие иностранных инвесторов и заграничных рынков, эксцессивна спекуляция). В финансовой политике часто заимствуются (а иногда и навязываются) международные решения, не привязанные к местным условиям, пронизанные мифами, производимыми школами теоретической экономики, оставляющие локальные финансовые рынки не защищенными, вне золотой середины «открытости, либеральности - разумного финансового протекционизма».
Следствие - периодические рыночные шоки, финансовые инфекции, бегства капиталов, кризисы.
Механизм финансового кризиса: от частных кризисов к общему
Системные риски, возникая в одном звене финансового рынка (частные кризисы), распространяются затем на другие его звенья, запуская механизм системного риска и вызывая - в наиболее острых ситуациях эффекта “домино” - коллапс всей финансово-кредитной системы страны. К числу частных кризисов относятся: фондовые кризисы - рыночные шоки на рынке ценных бумаг (масштабные падения курсов ценных бумаг, перерывы ликвидности рынка, резкий рост процента), приводящие к дальнейшему разрастанию кризисных явлений в полномасштабный финансовый кризис. Могут быть связаны с “мыльными пузырями”, спекулятивной игрой на повышение - понижение, с движением цен на фондовые ценности за пределы, установленные рыночной стоимостью бизнеса, которую они выражают. Могут возникать в связи со спекулятивными атаками на параллельных рынках базисных и производных финансовых инструментов;
Вставка
Мыльный пузырь на рынке акций (других активов) - ситуация, в которой акции (другие активы) долго и быстро растут в стоимости, нарастает ажиотажный спрос на них и оптимистические ожидания инвесторов, подпитываемые кредитами брокеров и банков на покупку и под залог акций (других активов), всеобщей спекулятивной игрой на повышение, в том числе на срочном рынке; цена акций (других активов) во всё большей мере отрывается от своей реальной основы - стоимости бизнеса, которую они представляют; на пике малейшая неприятная новость (часто решения правительства, центрального банка) истолковывается как предвестник будущего падения рынка, начинается массовая фиксация бумажных прибылей при быстром сокращении спроса; следует катастрофическая цепная реакция падения стоимости акций (других активов), усугубляемая требованиями брокеров и банков вернуть кредиты, - все пытаются продать акции (другие активы), никто их не покупает; падение усугубляется массовой спекулятивной игрой на понижение, включая срочный рынок. долговые кризисы, являющиеся начальной причиной финансовых кризисов (финансовая ситуация, при которой группа крупнейших заемщиков (например, стран, если речь идет о международном долговом кризисе, или крупнейших коммерческих и инвестиционных банков), оказывается не в состоянии платить по долгам и / или формирует убытки, приводящие их на грань дефолтов; крупнейший международный кризис задолженности разразился в 80-х гг. XX века (долговая несостоятельность большой группы развивающихся стран в погашении кредитов, полученных из стран с высоким уровнем доходов); валютные кризисы, формирующие нарастающие кризисные явления на других сегментах финансового рынка (резкие изменения курса одной валюты по отношению к другим, ведущие к значимому реструктурированию системы экономических интересов в международных финансах и во внутренней экономике и сфере финансов стран, затронутых валютных кризисом, кризисы платежного баланса);
-банковские кризисы (кризисы банковского сектора, основанные на эффекте “домино”, при которых накопление проблемных активов в ограниченном числе банков и прекращение их платежеспособности приводит к банковской панике, к массовому изъятию вкладов, к резкому сокращению кредитования банками друг друга и т.п. и - на фоне развивающегося кризиса недоверия - начинается массовая приостановка платежей банками с последующим коллапсом платежной системы и финансовых рынков); кризисы ликвидности (острая, наступающая в короткое время неспособность производить платежи в связи с наступлением риска ликвидности, отрицательным финансовым состоянием. На макроэкономическом уровне - расстройство платежной системы, наступление состояния неликвидности у банков, составляющих ее основу, острая нехватка денежных средств в экономике для поддержания бесперебойных расчетов в хозяйстве).
Каждый из этих кризисов, который может произойти на фоне относительно благополучного состояния других сегментов сферы финансов, денег и кредита, может стать “спусковым механизмом”, переводящим локальные кризисные явления в масштабный финансовый кризис. “Валютные кризисы могут вызывать банковские. Быстрое истощение валютных резервов в рамках режима фиксированного валютного курса может подвигать центральный банк к сокращению денежной массы, к сокращению денежных агрегатов, с инициацией тем самым банковского кризиса... Банковские кризисы могут становиться причиной валютных. Когда инвесторы становятся уверены в неизбежности банковского кризиса, это заставляет их пересматривать свои портфели, заменяя активы в национальной валюте на иностранные активы. Когда центральные банки передают ликвидность в банковскую систему, чтобы поддержать на плаву проблемные банки, созданные излишние деньги могут инициировать валютную
177
спекуляцию и оказать давление на валютные резервы”.
Типология сценариев финансовых кризисов
Финансовые кризисы вызываются: внутренними причинами (национальные экономические циклы (вторичные по отношению к глобальным), сверхконцентрации отдельных рисков, политический риск); внешними воздействиями (циклы мировой экономики, финансовые инфекции, спекулятивные атаки).
Циклический механизм финансового кризиса
Экономический кризис - соединение социальной, экономической и политической сущностей. Они - часть длинных циклов (больших волн в несколько десятилетий), на их поверхности - волны второго и третьего порядка. Кризисы, связанные с ними, могут быть не менее разрушительны, чем кризисы на подошвах длинных циклов. Кризисы невозможно отменить. Они неизбежны периодически. Их можно заранее диагностировать, смягчить, сделать менее болезненными, но отменить нельзя. Они - часть объективно существующих жизненных циклов обществ.
Раз за разом, на долгих подъемах и в мыльных пузырях толпа, входящая на рынок, верит, что это новый дивный мир, всегда растущий, всегда сулящий прогресс, на новых высотах цен, с которых никогда не опустится.
Но в глубине души, звериным чутьем, бессознательно уверена, что это самообман и блеф, что, толкаясь, нужно бежать с рынка при первом сгущении над горизонтом, потому что за ним - грозовой фронт.
Вставка
Алчность всеми проклята. Жадность заклеймена. «Корыстолюбивый расстроит дом свой». Когда рушатся рынки и валятся экономики, нет более ненавистных существ, чем люди денег, еще раз утопившие мир. «Мы не можем позволить, чтобы бремя от бесконечной жадности немногих легло на плечи всех».
Но мы посмеиваемся. Мы знаем, что проскочат пять лет, пробегут еще десять, и новые коммьюнити будут снова верить в вечный рост, в невиданную силу рынков, в галактику капитализаций, неизменно набирающую вес. С жадностью рассматривая кривые, быстро ползущие вверх.
Потому что деньги - это метод существования. Это возможность свободного бытия на периферии работающего человечества.
Жадность - мотор человечества. Сердце жадности - риски. Мы их принимаем, мы собираем их в свои корзины, портфели и мешки. Нам нужны новые риски, чтобы жить. Мы их перевариваем, как волки, на ходу.
И вдруг понимаем, что жадный и своекорыстный человек открыл своими деньгами новый мир.

Рыночная экономика, говорят социалисты и интервенционисты, является наилучшей системой, которую можно терпеть в мирное время. Но когда начинается война, такая терпимость недопустима. Она будет подвергать риску жизненные интересы нации исключительно ради эгоистической выгоды капиталистов и предпринимателей. Война, и уж во всяком случае современная тотальная война, категорически требует государственного регулирования производства.

Никто еще не набрался смелости бросить вызов этой догме. Во время обеих мировых войн она служила удобным предлогом для бесчисленных мер государственного вмешательства в экономику, которые во многих странах постепенно привели к полному военному социализму. Когда военные действия прекратились, был выдвинут новый лозунг. Утверждалось, что период перехода от войны к миру и реконверсии требует даже большего контроля со стороны государства, чем период войны. Кроме того, зачем вообще возвращаться к социальной системе, которая если и работает, то только в периоды между войнами. Самой разумной линией поведения будет постоянно оставаться верным государственному контролю, чтобы в нужный момент быть готовым к любым чрезвычайным обстоятельствам.

Исследование проблем, с которыми Соединенные Штаты столкнулись во второй мировой войне, ясно показало, насколько ошибочной является эта аргументация.

Чтобы выиграть войну, Америка нуждалась в радикальной конверсии переводе на военные рельсы всей своей производственной деятельности. И все гражданское потребление, не являвшееся жизненно необходимым, должно было быть свернуто. С этого момента заводы и фермы должны были производить лишь необходимый минимум товаров невоенного назначения. Во всем остальном они должны полностью посвятить себя задаче снабжения вооруженных сил.

Реализация этой программы не требует учреждения органов управления и определения приоритетов. Если бы государство собрало все средства, необходимые для ведения войны, путем сбора налогов с граждан или путем размещения среди них займа, то каждый был бы вынужден радикально сократить свое потребление. Предприниматели и фермеры переориентировались бы на производство для правительства, потому что продажа товаров частным гражданам резко сократилась бы. Государство, будучи благодаря притоку налогов и заемным деньгам крупнейшим покупателем на рынке, было бы в состоянии получить все, что ему нужно. Даже то, что государство решает финансировать значительную часть военных расходов путем увеличения количества денег в обращении и займов у коммерческих банков, не меняет положения дел. Инфляция, разумеется, должна привести к повышению цен на все товары и услуги. Государство вынуждено платить более высокие номинальные цены. Но оно все равно останется самым платежеспособным покупателем на рынке. Оно всегда будет иметь возможность перебить цены граждан, которые, с одной стороны, не обладают правом печатать деньги, которые им необходимы, а с другой должны платить огромные налоги.

Вместо этого государство сознательно берет на вооружение политику, которая не позволяет положиться на действие свободного рынка. Оно прибегает к регулированию цен и делает незаконным повышение цен на товары. Более того, государство сильно медлит с обложением налогами доходов, раздутых инфляцией. Оно уступает требованиям профсоюзов поддерживать реальную заработную плату рабочих после всех вычетов на уровне, который позволит на период войны сохранить им довоенный уровень жизни. Фактически самый многочисленный класс народа, который в мирное время потреблял большую часть совокупной величины потребленных товаров, имел на руках столько денег, что его способность покупать и потреблять была даже больше, чем в мирное время. Наемные рабочие и в некоторой степени фермеры и владельцы заводов, работавших на государственные заказы, сводили на нет все попытки государства сорентировать промышленность на производство военной продукции. Они побуждали бизнес производить не меньше, а больше тех товаров, которые в военное время считаются излишней роскошью. Именно эти обстоятельства заставили американское правительство прибегнуть к системе приоритетов и рационированию. Недостатки принятых методов финансирования военных расходов сделали необходимым государственное регулирование экономики. Если бы не было создано инфляции и налоги урезали доходы (после налогообложения) всех граждан, а не только тех, кто имел более высокие доходы, и сделали их немного ниже уровня мирного времени, то регулирование было бы излишним.

Поддержка доктрины, согласно которой реальный доход наемных рабочих во время войны должен быть даже выше, чем в мирное время, сделало его неизбежным.

Не государственные декреты и не бумажная работа множества людей, сидевших на государственных окладах, а усилия частных предприятий произвели ту продукцию, которая позволила вооруженным силам Америки выиграть войну и оснастить союзников необходимым вооружением. Экономист на основании этих исторических фактов не делает никаких выводов. Но их целесообразно упоминать всякий раз, когда интервенционисты будут пытаться заставить нас поверить в то, что декреты, запрещающие использование стали для строительства жилых домов, автоматически произвели самолеты и линкоры.

Источником прибыли является адаптация производственной деятельности к изменениям в спросе потребителей. Чем больше расхождение между предыдущим состоянием производства и тем, которое соответствует новой структуре спроса, тем большие корректировки необходимы и тем большую прибыль зарабатывают те, кто больше всего в этом преуспел. Внезапный переход от мира к войне круто меняет структуру рынка, вызывает потребность в радикальной реорганизации и тем самым для многих становится источником высоких прибылей. Сторонники планирования и интервенционисты считают подобную прибыль постыдным фактом. На их взгляд, первейшая обязанность государства во время войны не допускать появления новых миллионеров. Несправедливо, говорят они, позволять одним богатеть, в то время как других убивают и калечат.

В войне нет ничего справедливого. Несправедливо, что Бог находится на стороне больших армий и что те, кто лучше вооружен, побеждают хуже оснащенных противников. Несправедливо, что на передовой безвестные солдаты проливают свою кровь, в то время как командиры, с комфортом устроившиеся в штабах за сотни миль от окопов, получают известность и славу. Несправедливо, что Джона убивают, Марк остается калекой до конца своих дней, а Пол возвращается домой живой и здоровый и пользуется всеми привилегиями, положенными ветеранам.

Можно признать нечестным, что война увеличивает прибыль тех предпринимателей, которые снабжают воюющую армию лучшим снаряжением. Но глупо отрицать, что система, основанная на прибыли, производит наилучшее вооружение. Не социалистическая Россия помогала Америке по лендлизу; русские терпели ужасные поражения, пока американские бомбы не начали падать на Германию и пока они не получили оружие, произведенное большим бизнесом Америки. Во время войны самое главное не в том, чтобы избежать возникновения высоких прибылей, а в том, чтобы обеспечить своих солдат наилучшим снаряжением. Самый страшный враг нации это злонамеренные демагоги, ставящие свою зависть выше жизненных интересов своей страны.

Разумеется, в долгосрочной перспективе война и сохранение рыночной экономики несовместимы. Капитализм это по своей сути программа миролюбивых стран. Но это не означает, что страна, вынужденная отражать нападение внешнего агрессора, должна заменить систему частного предпринимательства государственным регулированием. Если бы она это сделала, то сама лишила бы себя самого эффективного средства защиты. Социалистические страны никогда не побеждали капиталистические страны. Несмотря на весь свой прославляемый военный социализм, немцы проиграли обе мировые войны.

Несовместимость войны и капитализма на самом деле означает, что война и высокоразвитая цивилизация несовместимы. Если государство нацеливает эффективность капитализма на выпуск инструментов разрушения, то изобретательность частного бизнеса произведет оружие, достаточно мощное, чтобы разрушить что угодно. Война и капитализм несовместимы друг с другом именно вследствие не имеющей себе равней эффективности капиталистического способа производства.

Рыночная экономика, подчиненная суверенитету потребителей, производит продукцию, которая делает жизнь индивида более приятной. Она старается удовлетворить спрос индивида на больший комфорт. Именно за это апостолы насилия презирают капитализм. Они почитают героев, разрушителей и убийц, и презирают буржуа и его психологию мелкого лавочника (Зомбарт). В настоящее время человечество пожинает всходы, семена которых были посеяны этими людьми.

Людвиг Фон Мизес. «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории»

Над мировой экономикой снова сгущаются тучи. Аналитики уже говорят о повторении самого неблагоприятного сценария 2008 года. Поводом для пессимизма на рынках послужили результаты очередного двухдневного заседания ФРС, на котором не были приняты существенные стимулирующие меры. В своем заявлении ФРС не стала пересматривать прогноз по восстановлению экономики США и отметила "значительные риски" для мировой экономики в связи с ситуацией на финансовых рынках.

Россия на фоне глобального кризиса: расписание на послезавтра

В преддверии мирового кризиса Россия оказалась на периферии борьбы за влияние в новой архитектуре мировой экономики. Но стратегический подход к модернизации позволит ей остаться ключевым игроком на ряде направлений

Опасность выхода Китая из переговоров с США бросила индексы вниз

Уже 17-18 сентября Дональд Трамп планирует обложить пошлинами китайский импорт на сумму 200 млрд долларов, что, по информации Wall Street Journal, может вызвать резкую реакцию Китая. Азиатские фондовые рынки сразу отозвались падением. В перспективе эскалация торговой войны способна уронить мировую торговлю на 10%

Предстоят «худшие социальные беспорядки в США за 50 лет»

2018, 17:32

Зловещая годовщина в финансовой истории приближается, и 15 сентября будет 10 лет с того дня, как рухнул Lehman Brothers. Марко Коланович из JPMorgan выпустил, по его же словам, «ужасный сценарий» того, как будет выглядеть следующий финансовый кризис

Кеннет Рогофф: биткойн будет стоить 100 долларов

Автор «Проклятия наличности» считает, что сильнее всего рынки должны сейчас бояться резкого повышения ставок, который «не будет концом света», но принесет большие проблемы странам с медленно развивающейся экономикой. В Довосе, наблюдая между прочим за многими людьми, пытающимися заработать на цифровом буме, Кен Рогофф дал интервью изданию Business Insider

ТАСС

Кризис, скоро грянет кризис!

Миру скоро предстоит наблюдать и расхлебывать последствия очередного циклического кризиса в США. Ударит он и по России. Гражданам пора безотлагательно искать способы защитить свои сбережения. Правительству и ЦБ - принимать свои меры

Экс-министр обороны США показал сценарий ядерной катастрофы

«В кошмарах тьмы и мрака,/всех псов Европы лай повсюду,/а страны в ожидании замерли/И обособлены все в ненависти лютой, - этими строками начал своё выступление на Люксембургском форуме по предотвращению ядерной катастрофы Уияльм Перри, прослуживший 30 лет в Пентагоне, а в 94-97 годах возглавлявший американское военное ведомство.

DPA/TASS

Остановка Запада

Почти у 70% жителей развитых стран перестали расти доходы. Последствия финансового кризиса ощущают на себе более полумиллиарда человек, хотя справедливости ради надо сказать, что каждая третья семья по сравнению с 2005 годом стала жить лучше. Но в целом справедливостью здесь и не пахнет

Экономика ждет бесстрашных

2016, 17:06

Уровень наличности в инвестиционных портфелях достиг высокого уровня, что свидетельствует об опасениях инвесторов по поводу целого ряда рисков. Больше всего они боятся выхода Великобритании из ЕС. Приводят их в недоумение и отрицательные ставки в Европе, не предсказанные теоретиками. Но официальный "индикатор страха" пока не на максимуме, отмечают аналитики. Правда, пока одни инвесторы будут бояться, может наступить время бесстрашных

Imago/TASS

Дохлые переговоры вселяют оптимизм

После резкого обвала - из-за провалившихся переговоров стран-экспортеров нефти в Дохе - цены на нефть замедляют падение. Но поводы для оптимизма есть. Во-первых, снижение цен собъет волну попыток восстановления добычи сланцевой нефти. Во-вторых, экономика России подает первые признаки адапатции хотя о несырьевой модели говорить рано. Что касается прогнозов, то эксперты видят цену нефти в коридоре от 30 (ненадолго) до 55 (маловероятно) долларов за баррель в будущем году

Zuma\TASS

Кристин Лагард: нужны лидеры и деньги

Структурные реформы в форме налоговых льгот, поддержка семьи, занятости и образования - богатым и развитым странам, диверсификацию экономик - экспортерам ресурсов, а всем без исключения: создание условий для экономического роста и увеличение предложения денег как цель кредитно-денежной политики - предложила глава МВФ Кристин Лагард в своем выступлении 5 апреля в Германии

TATAльная распродажа

Во вторник на заседании правления компании Tata Steel в Мумбае было принято окончательное решение о продаже всего сталелитейного бизнеса в Великобритании. Под угрозой увольнения оказались порядка 40 тыс. человек: 15 тыс. сталеваров и 25 тыс. работников других предприятий, связанных с работой металлургических заводов Tata Steel.

Все кризисы были предсказаны неправильно

2016, 10:15

Инвесторы по всему миру пытаются поймать волну на крайне волатильных рынках. Но очень рассчитывать на помощь аналитиков и профессиональных прогнозистов не стоит - MarketWatch выбрал пять примеров провальных предсказаний инвестиционных гуру

5 причин падения цен на нефть

Нефтяные цены упали в общей сложности на 12% за несколько торговых сессий, но утром 10 февраля отыграли 2%. Предыдущий крутой оказался недолгим. Почему вообще они падают? В причинах падения цен на нефть попытались разобраться Fiscal Times. В результате появился список из пяти возможных как чисто экономических, так и геополитических причин, которые могли способствовать затяжному падению цен на «черное» золото до 12-летнего минимума

33% компаний в мире не эффективны

Почему мировая экономика сползает в рецессию, какова ее природа - этот вопрос с начала года самый популярный в мире бизнеса после цен на нефть, но возможно ему суждено выйти на первый план. Компании планеты должны 29 трлн долларов, говорят, что это слишком много, но важны не цифры сами по себе, а то, как эти деньги используются

Интерпресс/ТАСС

Goldman придется еще раз раскошелиться

На горизонте замаячил новый кризис, а американские власти только-только заканчивают разбираться с прошлым. Махинации с ипотечными облигациями накануне 2008 года обойдутся американскому банку Goldman Sachs в кругленькую сумму

Две главные угрозы для глобальной экономики

Экономисты швейцарского банка Credit Suisse считают, что в следующем году мировую экономику ждет немало испытаний, но больше всего ей следует опасаться сокращения инвестиций в Китае и возврата в Соединенных Штатах базовой инфляции

Андрей Ткаченко/ТАСС

Слишком много нефти

Аналитики Международного Энергетического Агентства (IEA) прогнозируют, что избыток черного золота на нефтяном рынке начнет уменьшаться не раньше конца десятилетия. В агентстве считают, что стоимость барреля черного золота достигнет 80 долларов не раньше 2020 года

Анализ американского рынка – это ежедневная практика экспертов различных стран мира, работающих в частных финансовых бизнес структурах, а также в правительственных учреждениях. В чем сходятся в начале 2008 года оценки аналитиков из различных стран мира? В первую очередь - это начавшаяся рецессия и исчерпанность "точек роста" в реальной экономике США. В глобальном масштабе – это проявление "пределов роста".

О пределах роста начали активно писать еще в 2001 году. "Новая Великая депрессия неизбежна. Глобальный рынок приближается к пределам своего роста, это показал уже Тихоокеанский кризис", – отмечала газета.ру после 11.09.2001 года. В мировых СМИ постоянно подчеркивалось, что рост глобального ВВП в 2001 году - самый низкий уровень роста мировой экономики за последние 20 лет. Аналитики фиксировали снижение деловой активности одновременно на трех крупнейших мировых рынках - США, Японии и Великобритании. В начале 2008 года тема пределов роста обсуждается еще острее.

Необходимо отметить и такой важный признак, как неуклонный рост внешнего долга США: "Растущий американский долг – это очень неприятная тенденция, которая обесценивает валютные резервы других стран и заставляет их поддерживать дефицит госбюджета США", – считает Е.Ясин. В данной оценке фиксируется аспект взаимосвязанности состояния экономики США с экономиками большинства стран мира.

Другим важнейшим признаком приближающегося кризиса – это полный выход глобальной финансово-экономической сферы из-под контроля политиков. В 2000 году Г.Шредер на конференции "Современное управление в ХХI веке" заявил: "Мы не желаем господства рынка над политикой, а стремимся к балансу сил в национальном и международном масштабе.. .Мы позаботимся о возвращении политической составляющей, особенно в аспекте глобализации и проблем, связанных с ней" (Deutschland, №4, 2000). Увы, за первые годы нового тысячелетия влияние политических институтов на процесс глобализации практически утрачен.

Более того, начался процесс "исчезновения" влияния ключевых игроков на глобальном рынке. Уже практически не влияет на мировую цену нефти ОПЕК, и не далек тот час, когда будут исчерпаны остатки влияния на мировую валютно-финансовую систему ФРС. Д.Сорос в 2007 году в одном из своих интервью утверждал, что спад в американской экономике будет жестким и неожиданным. Он подчеркивал, что тяжело придется и Евросоюзу, и большинству стран мира. Сорос также предполагал, что "слабым звеном" станет Юго-Восточная Азия.

Мировой финансовый кризис тесно связан с ключевыми секторами экономики и при его возникновении основное давление приходится на сферу производства разных товаров и услуг. Финансовый кризис 2008 г. отличался как глубиной, так и размахом - он, пожалуй, впервые после Великой депрессии охватил весь мир. «Спусковым крючком», приведшим в действие кризисный механизм, стали проблемы на рынке ипотечного кредитования США. Однако в основе кризиса лежат более фундаментальные причины, включая макроэкономические, микроэкономические и институциональные. Ведущей макроэкономической причиной оказался избыток ликвидности в экономике США, что, в свою очередь, определялось многими факторами, включая:

Общее снижение доверия к странам с развивающимся рынком после кризиса 1997-1998 гг.;

Инвестирование в американские ценные бумаги странами, накапливающими валютные резервы (Китай) и нефтяные фонды (страны Персидского залива);

Политику низких процентных ставок, которую проводила ФРС в 2001-2003 гг., пытаясь предотвратить циклический спад экономики США.

Под влиянием избыточной ликвидности активизировался процесс формирования рыночных пузырей - искаженной, завышенной оценки различных видов активов. В отдельные периоды такие пузыри формировались на рынках недвижимости, акций и сырьевых товаров, что стало важной составной частью кризисного механизма. Согласно данным межстрановых исследований, охватывавших длительные временные периоды, кредитная экспансия является одним из типичных условий финансовых кризисов. Таким образом, риски развития кризиса в результате ослабления денежно-кредитной политики, реализовавшиеся в 2008г., - не исключение, а общее правило.

2.1 Причины мирового финансового кризиса 2008 г.

Экономический кризис - это дисбаланс спроса и предложения внутри страны на товары и услуги. Мировой экономический кризис - это распространение такого дисбаланса на большую часть мировой экономики.

Кризис проявляется:

в абсолютном падении производства;

в недозагрузке производственных мощностей;

в росте безработицы;

в нарушениях в денежно-валютной и кредитно-финансовой сферах

Был проведен социологический опрос, в США, среди населения, в котором задавался вопрос: ”В чем Вы видите признаки мирового финансового кризиса?” Ответы респондентов представлены на рисунке 1:

Рис. 2. Признаки мирового финансового кризиса

Можно сделать вывод, что человека занимают больше те показатели, которые влияют на его благосостояние.

Все социально-экономические процессы взаимосвязаны между собой. Экономика одной страны в эпоху глобализованных товарно-рыночных отношений не может обходиться без участия другой. Именно поэтому стоило кризису проявиться в одной из стран (в особенности, одной из лидирующих мировых экономик), началась цепная реакция его проявления и в других. Стоит отметить, что именно сильное экономическое положение страны вызывает столь же сильное проявление кризиса. Продвинутость, богатство, стремление вперед, мощное развитие при неадекватной социальной организации дает более интенсивные кризисные результаты. Указанное относится в полной мере к США, которые на сегодняшний день, занимают лидирующие позиции в мировой экономике.

Основной причиной мирового экономического кризиса является перепроизводство основной мировой валюты - доллара США и дешевизна ипотеки в США, подогреваемая ежегодным ростом цен на недвижимость, в период с 2001 по 2005 привела к невиданному ранее спросу на жилье, в том числе и на то, которое население планировало использовать в качестве краткосрочных инвестиций. Требования к заемщикам снижались, так как все банки были уверены, что в случае невозврата кредита, недвижимость можно было изъять и с большой выгодой реализовать. Кроме того, в этой сфере крутились и огромные деньги страховых компаний, обеспечивающих страхование, как заемщиков, так и банков в случае невозврата кредита.

Кризис начался с паники на западных фондовых рынках и снижения цены на нефть. Первое привело к оттоку западного капитала с российского рынка и снижению стоимости акций, второй – к снижению стоимости акций напрямую. В итоге дешевых денег сразу стало не хватать. Если учесть, что снижение стоимости акций, оформленных в качестве залога по кредитам перед западными банками, повлекло за собой ряд платежных требований, то денег стало не хватать много. Это и есть тот самый кризис ликвидности – банковских активов просто недостаточно для эффективной работы. Итог – сворачивание программ кредитования для населения и бизнеса, повышение процентных ставок и другие меры по удержанию активов.

Толчком к кризису послужил крах ипотечной системы США. Началось падение числа продаж домов и рост выдачи кредитов. Октябрь 2005 г. Ознаменовался значительным инфляционным давлением: средняя стоимость привлеченных средств для нестандартных кредиторов вырастает на 2,25 процентных пункта за 40 дней. Уже в ноябре 2005 г. - кредиторы повысили процентные ставки для заемщиков, т.к. кредиты с низкими процентными ставками стали неинтересными для инвесторов. На фоне начинающегося кризиса, на жилищном рынке США происходит переоценка возможностей заемщиков обслуживать нестандартные кредиты и ужесточаются условия кредитования.

Рис. 3. Начало рецессии в экономики США – 2007 г.

Постепенно финансовый кризис в США начал распространяться во всем мире. Американские корпорации приступили к срочной распродаже активов и выводу денег из других стран.

События в экономике США негативно повлияли на фондовые рынки в развитых и развивающихся странах. На рисунке 2 представлена динамика в 2007-2008 гг. одного из основных американских фондовых индексов S&P 500 и фондового индекса для развивающихся рынков MSCI ЕМ, разрабатываемого банком Morgan Stanley (данные на рисунке не отражают внутри месячной динамики индексов).

Рисунок 4. Фондовые индексы США и развивающихся рынков

В 2007 г. фондовые рынки развивающихся стран росли опережающими темпами по сравнению с развитыми странами, чему способствовали портфельные инвестиции из ведущих мировых экономик. В 2008 г. массированный приток средств из-за рубежа на развивающиеся рынки прекратился, и динамика фондового индекса для развивающихся стран практически повторяет динамику ведущего американского фондового индекса. За 2008 г. индекс S&P 500 сократился почти на 40%, а индекс MSCI ЕМ - более чем на 50%.

Одной из причин современного мирового финансового кризиса является несоответствие принципов мировой валютной системы условиям воспроизводства и новой конфигурации сил в мировом хозяйстве. Исторически произошла долларизация мировой экономики и явно выразилась ещё одна диспропорция – перепроизводство основной мировой валюты – доллара США. Уже с середины 70-х годов в процессе перехода от Бреттон-вудсской к Ямайской валютной системе и при отмене привязки доллара к золотому содержанию, доллары стали печататься ФРС для всего мира (кроме США!) в неограниченном количестве и контроля над эмиссией американской денежной единицы не имеют ни страны мира, ни правительство США. Экспансия бумажных денег теряет связь с потребностями оборота реальных товаров и услуг. С 1971 по 2008 год объём долларовой массы в мире вырос в десятки раз, во много раз превысив реальный объём товаров и услуг. Такое положение является чрезвычайно выгодным для США, которое уже почти 40 лет живут в значительной мере за счёт остального мира.

По оценкам некоторых экономистов, при ВВП в 10 трлн. долларов (20% от мирового ВВП), США потребляют 40% мирового ВВП, в таком же размере осуществляя выбросы вредных отходов в атмосферу, в окружающую среду. Кто платит разницу, совершенно очевидно. Это весь остальной мир, который в обмен на природные ресурсы, произведённые в разных странах товары, потребовавшие затрат труда, ресурсов, капитала, получает ничем необеспеченные бумажки, называемые долларами. Это напоминает обмен покорителей американского континента с аборигенами, когда за фантики и бусы стоимостью 24 доллара был куплен Манхэттен, каждый квадратный миллиметр которого стоит сегодня дороже. В дальнейшем, заработанные на экспорте природных ресурсов, товаров и услуг другими странами доллары, формируют временно свободные финансовые ресурсы частных предпринимателей и государств (в виде золотовалютных резервов и государственных стабилизационных фондов, известных как фонды суверенного богатства – SWF), которые направляются на покупку американских акций и облигаций. А далее, в процессе финансовых потрясений долговые обязательства США дешевеют и, как показывает практика 2000-х годов, остальной мир безвозмездно финансирует СЩА на 5-7 трлн. долларов.

Глобальный финансово-экономический кризис 208 года, с одной стороны имел следующие причины:

вышедший из-под контроля рост ценных бумаг;

раздача заведомо безвозвратных ипотечных кредитов;

многоуровневая «перепаковка рисков», страховавшая риски инвесторов.

С другой же стороны, причиной являлись:

алчность американской экономики (а, соответственно, и мировой экономики в целом) - все большее накачивание «спекулятивного финансового пузыря»;

неправильно выбранный правительством курс ведения экономики;

ориентация человечества на технологический прогресс, в отсутствии ориентации на саморазвитие (интеллектуальное, духовное и т.п.)

Из вышеизложенного можно сделать выводы о причинах мирового финансового кризиса 2008 г. более конкретно:

Основной причиной мирового экономического кризиса является перепроизводство основной мировой валюты - доллара США. Именно с 1971 г., когда была отменена привязка доллара к золотому содержанию, обеспечивающемуся золотым запасом США, доллары стали печататься в неограниченных количествах. Покупательная способность доллара обеспечивалась не только ВВП США (как это происходит в каждой нормальной стране), но и ВВП стран всего мира. Все бы ничего, но те государства, экономики которых стали обеспечивать силу доллара, никогда не имели и не имеют контроля над объемом эмиссии доллара. Этого контроля реально не имеет и правительство США. Таким правом обладает только ФРС США.

Федеральная Резервная система США (иными словами Центральный Банк США) - это частная организация, принадлежащая 20-ти частным банкам США. Это их главный бизнес - печатать мировые деньги. Чтобы достичь этого, нынешние владельцы ФРС затратили много и времени - десятилетия, а точнее - столетия, и усилий - здесь 1-я и 2-я Мировые войны и Бреттон-Вудские соглашения 1944 г. и т.д. и, конечно, само создание ФРС в 1907 году. Таким образом, группа частных лиц окончательно получила право выпускать в обращение доллары, определять объем, сроки выпуска и т.д. С 1971 г. по 2008 г. объем долларовой массы в мире вырос в десятки раз, превзойдя во много раз реальный объем товарной массы в мире.

Такое положение дел было исключительно выгодно, в первую очередь, владельцам ФРС как частной организации, во вторую очередь - самим США как государству. А еще к числу выгод США относится возможность вообще с 1944 года, а особенно с 1971 года, т.е. в течение 37 последних лет жить не по средствам, т.е. в значительной мере за счет остального мира.

Так ВВП США составляет 20% от мирового ВВП, а потребляет 40%, то ведь за это кто-то должен платить? Действительно платит, этот кто-то - остальной мир, который отдает Америке свои товары в обмен на необеспеченные бумажки. При этом происходит огромное перераспределение мировых богатств в пользу США.

Следующая причина, а точнее шаг в пучину кризиса - это лопнувший пузырь необеспеченной ипотеки.

Еще одна версия – теория больших циклов Н.Д. Кондратьева. В какой-то период в экономике открываются возможности интенсивного роста - усовершенствования технологий, повышения эффективности использования имеющихся ресурсов - а затем, как результат этого процесса, открываются возможности для роста экстенсивного, охват новых рынков и территорий, при этом эффективность мало кого интересует.

Потом опять экстенсивный рост упирается в стену, фронтир освоен - и начинается цикл интенсива. Что и наблюдается сегодня. Смена моделей роста - это смена бизнес-стратегий, поворот на 90 градусов, который практически всегда сопровождается масштабными кризисными явлениями. Экстенсивный цикл начался в 1970х, предыдущий интенсивный в 1930х с той самой великой и ужасной депрессии. И сейчас, по сути, такой же закономерный процесс перестроения на интенсивный лад. Вопрос остается только в продолжительности и интенсивности этого процесса.

Обобщая множество взглядов на причину и природу кризиса 2008 г. можно констатировать, что мировой финансово-экономический кризис – это многофакторный процесс, формирующийся под влиянием цикличности научно-технического прогресса и научно-технической революции, совокупности денежно-кредитных факторов, соотношения между спросом и предложением на макроуровне экономике, а также множества других факторов.

Бесспорным, по нашему мнению, является вывод о том, что в результате кризиса 2008 г. произошло очередное масштабное перераспределение мирового богатства из стран, подвергшихся кризису, в пользу США в силу особой роли доллара в мировом хозяйстве.

2.2 Фундаментальные проблемы современного экономического развития

Экономический кризис отражает острое напряжение в социально-экономической среде. Обострения политической ситуации также могут служить признаками надвигающегося кризиса. Всегда проблемы в политике перерастают в проблемы в экономике, так как все внимание приковано к решению первых, а вторые остаются на заднем плане.

Есть еще ряд ключевых проблем, значение которых человечество особенно остро ощутило в XX в. и которые будут очень сильно влиять на жизнь человечества в веке XXI.

Первая из этих проблем - растущая пропасть между богатейшими и беднейшими странами мира (Рис. 4):

Рис. 5. «Ножницы неравенства» между жителями богатейших стран мира и всем остальным населением планеты

Доля в населении Доля в потреблении

Богатейшие жители Земли Остальные жители Земли

Дело в том, что население беднейших стран увеличивается более быстрыми темпами, чем объем производимого ими валового внутреннего продукта. Хотя последний увеличивается даже быстрее, чем в наиболее развитых странах мира (соответственно 3,2 и 2,3% в год на протяжении 1965-1987гг.), но высокая рождаемость сводит на нет все результаты роста производства. В итоге, по данным ООН, если в 1960 г. доходы 20% граждан Земли, проживавших в наиболее богатых странах, превышали доходы 20% граждан беднейших стран мира в 30 раз, то в 1989 г. это превышение составило уже 59 раз.

Если воспользоваться критериями, некогда предложенными Эрнстом Энгелем (см. «Страницы экономической истории человечества»), то можно обнаружить, что беднейшие страны в своем развитии отстали от богатейших примерно на четыре века. Поэтому на планете реально сосуществуют две цивилизации: одна вступила в XXI век, а вторая только в XVII век.

Такое неравенство в уровнях благосостояния становится все более серьезной причиной мировой нестабильности. Именно на фоне нище­ ты рождаются те локальные военные конфликты и войны, которые стали бедствием человечества в конце XX в. и на ликвидацию которых крупнейшим странам мира приходится тратить все более значительные средства, отнимая их у собственной экономики. Эта проблема остро ощущается и в России, которой тоже приходится тратить немалые средства, чтобы не допускать разрастания войн в соседних с ней бедных странах, иначе эти войны грозят перекинуться и на ее территорию, а беженцы стали проблемой уже сегодня.

В XX в. богатейшие страны мира попробовали разорвать «порочный круг слабо развитости» с помощью одалживания беднейшим странам денежных средств на программы развития. Однако результаты таких программ финансовой помощи оказались не особенно существенными. Зато развивающиеся страны, ко всему прочему, оказались в огромном долгу перед развитыми странами и международными финансовыми организациями - своими кредиторами (рис. 5).

Рис. 6. Динамика задолженности развивающихся стран

Эта проблема самым непосредственным образом затрагивает и Россию. Наша страна унаследовала от СССР права на почти 150 млрд. долларов задолженности со стороны ряда развивающихся стран. Следовательно, почти 11 % общей задолженности этих стран - долги перед Россией (которая и сама должна развитым странам мира более 100 млрд. долл.).

Существуют другие возможные причины кризиса, связанные с общими характеристиками мировой экономики.

Прежде всего, необходимо указать на беспрецедентные темпы экономического роста, позволившие за пять лет (2000-2005), на четверть увеличить мировой ВВП.

Быстрый подъем неизбежно накапливает системные противоречия, невидимые за ростом благосостояния. Но даже при осознании этих противоречий очень трудно вмешаться и что-либо исправить: каждый раз, когда в подобных ситуациях бума кто-нибудь начинает высказывать предостережения или сомневаться в правильности курса, со всех сторон начинают звучать уверенные голоса, настаивающие на том, что «на этот раз все будет иначе» («this time it’s different») Кеннет Рогофф и Кармен Райнхарт обратили особое внимание на то, что ловушка для политиков «this time it’s different» восходит к английскому дефолту XIV века. И кризис 2008 г. можно в полной мере считать инновационным, так как в его основе лежит появление и быстрое распространение финансовых инноваций – новых производных инструментов финансового рынка.

Следует отметить, что на современном этапе глобального развития капитализма финансовая сфера функционирует самостоятельно, отрываясь от производства, от реального сектора экономики, где, собственно, деньги зарабатываются и увеличиваются. Масштабы такого «отрыва» финансов стали критическими уже к началу 2008 г. Некоторые эксперты считали, что только 2-3 % финансовых операций были связаны с материальным производством, остальные деньги же обращались и давали «живую» прибыль - в сфере услуг, в банках, страховании и т.д. По оценкам, в среднем на каждый доллар, измеряющий стоимость реального сектора мировой экономики, в финансовой сфере циркулировало уже в начале XXI века примерно 50 долларов. Исходя из вышеизложенного, есть основания утверждать, что одним из источников глобального кризиса стал отрыв его от «развития» реальной экономики, то есть от экономики по производству и реализации благ и услуг, удовлетворяющих конечные потребности общества.

Еще одной, фундаментальной причиной кризиса стал сформировавшийся глобальный дисбаланс, который на протяжении десятилетия рассматривался как основа устойчивости мирового роста. Сегодня, эта проблема играет в мировой финансовой системе важнейшую роль. В узком смысле о проблеме глобальных дисбалансов говорилось ранее в контексте дефицита торгового баланса США, сопровождающегося ростом их внешнего долга, и, прямо противоположной ситуации в Китае и ряде других стран Юго-Восточной Азии. В широком смысле проблема глобальных дисбалансов, затрагивающая экономики США, Китая, Японии, Европейского союза, проявляется в динамике курсов основных валют и стоимости валютных резервов разных стран.

В результате сложился режим, противоположный модели глобализации рубежа XIX-XX вв. Если, сто лет назад капитал «двигался» из развитых стран в развивающиеся, то теперь развивающиеся рынки стали центрами сбережения, а США и другие развитые страны стали преимущественно его потребителями.

У развернувшегося кризиса имелась еще одна фундаментальная предпосылка. В последние десятилетия в мировой экономике усилилась объективная тенденция укрупнения корпораций и вытекающее из этого усиление роли топ-менеджеров. В результате, сложилось объективно-субъективное противоречие, когда интересы управляющих не совпадают с интересами собственников. Произошел имеющий тенденцию к увеличению разрыв между интересами собственников и менеджеров, поведение и мотивация которых резко отличаются. Целевая функция бизнеса также претерпела серьезную трансформацию. Ключевым ориентиром развития корпораций стал рост капитализации. Именно этот показатель более всего интересовал акционеров, и именно по нему оценивается в наши дни эффективность менеджмента. Между тем стремление к максимальной капитализации вступает в противоречие с реальным основанием социально-экономического прогресса - повышением производительности труда. Рост капитализации с ней, конечно, связан, но лишь, в конечном счете.

Однако перед акционерами надо отчитываться ежегодно, а для получения красивых годовых отчетов, для поддержания текущего роста капитализации требуется совсем не то же самое, что обеспечивает рост производительности. Для хорошей отчетности нужны слияния и поглощения, поскольку увеличение объема активов способствует росту капитализации. И, разумеется, не следует закрывать отсталые предприятия, так как в текущем периоде это ведет к снижению капитализации. В результате в составе многих крупных промышленных корпораций сохраняются старые неэффективные производства. Таким образом, усиление роли управляющих менеджеров с присущими им интересами, несовпадающими с интересами собственников, а также трансформация целевой функции бизнеса привела к повышению уровня управленческих рисков и явилась одной из фундаментальных причин нынешнего кризиса. К этому надо добавить и очевидный провал рейтинговых агентств, поставляющих некачественные информационные продукты, повлекшие за собой неправильные оценки рисков участников финансового рынка. Такое положение сложилось и в российских корпорациях к началу кризиса.

Основные выводы:

Наряду с проблемами функционирования отдельных рынков ресурсов и товаров, а также национальной экономики в целом, каждой стране приходится тем или иным образом участвовать в решении глобальных экономических проблем. Первая из этих проблем - огромные различия в уровнях жизни между богатейшими и беднейшими странами мира. Рост этого различия сопряжен с невозможностью для беднейших стран увеличивать свой ВНП быстрее, чем растет население. Огромное различие в уровнях жизни порождает как экономические, так и политические последствия и ведет к росту напряженности в мире. Поэтому в XXI в. человечеству придется приложить огромные усилия, чтобы предотвратить глобальную экономическую катастрофу, чреватую гибелью десятков миллионов людей от голода и эпидемий. Предотвратить ее можно только за счет ускорения научно-технического прогресса, совершенствования экономических систем в бедных странах мира и сокращения военных расходов с последующим использованием сэкономленных средств на цели экономического развития.

В настоящее время экономические проблемы человечества обостряются тем, что все большую часть ресурсов приходится тратить не на развитие производства, а на спасение окружающей среды. В противном случае ее загрязнение начинает тормозить рост валового национального продукта и эффективность инвестиций в его увеличение падает. Однако позволить себе масштабные программы спасения окружающей среды пока могут только наиболее богатые страны мира. Беднейшим странам это не по карману. В результате человечество оказалось перед необходимостью выбора одного из вариантов экономической политики: либо ускорение экономического роста и повышение материального благосостояния людей при снижении продолжительности и качества их жизни из-за загрязнения окружающей среды; либо улучшение состояния окружающей среды и увеличение продолжительности жизни людей при замедлении темпов роста их материального благосостояния. Именно эта дилемма в XXI в. будет определять экономическую политику многих стран и человечества в целом.

18.02.2009 в Москве состоялось очередное заседание Никитского клуба ученых и предпринимателей на тему «Неэкономические факторы мирового кризиса». Данная статья представляет собой расширенный вариант доклада, сделанного главным редактором «Капитала страны» на данном заседании.

Начавшийся в 2008 г. финансовый кризис, перерастающий в полноценный экономический спад, многих удивляет своей внезапностью и силой. Но так ли уж это удивительно?

А сколько времени может продлиться кризис? И почему мы слышим негативные прогнозы о том, что кризис продлится долго? Почему деловые круги не могут быстрее разобраться в ситуации и перегруппировать свои силы?

Все эти вопросы пока не находят простого и адекватного объяснения. Попробуем разобраться в некоторых причинно-следственных связях.

1. Кризис как отсутствие эффективного делового пространства для капитала. В чем специфика современного кризиса? Чем нынешний ипотечный пузырь, например, отличается от Интернет-пузыря начала века, который для мира прошел относительно безболезненно?

Развитие экономики, как известно, идет от пузыря к пузырю. Когда один пузырь лопается, то возникает кризис и начинаются активные поиски новой экономической ниши, где можно было бы надуть еще один пузырь. В начале 2000-х годов, когда Интернет-пузырь лопнул, мировые капиталы были «закачаны» в сферу жилищного строительства. Это было сделано достаточно быстро, в связи с чем мир и не впал в затяжной и глубокий кризис. В принципе мировой бизнес прекрасно понимал, что это не та сфера, где можно надуть «полноценный» пузырь, но выбирать было не из чего. Надо было переориентировать мировой капитал, что и было сделано. Рынок жилищного строительства был достаточно насыщенным и все понимали это, но на несколько лет его должно было хватить. Оказалось, что его хватило примерно лет на шесть-семь, а это, пожалуй, даже немного больше, чем можно было ожидать. А что теперь?

Теперь накопленный в мире огромный капитал исчерпал свои возможности по получению высоких прибылей: все известные рынки насыщены до предела , их рост ограничен, а норма прибыли с капитала на этих рынках становится минимальной и не удовлетворяет капиталистов. Держатели капитала в панике - куда «закачивать» многомиллиардную массу денег? Где такие вложения себя оправдают? Где прибыль с капитала будет высокой, стабильной и долговременной?

Увы, ответов на эти вопросы пока нет. И это очень опасная ситуация, потому что до тех пор, пока вразумительные ответы не будут получены, капитал будет буквально беситься в поисках перспективных экономических зон для дальнейшей капитализации. И здесь возникает сакраментальный вопрос: а как долго будет длиться кризис? Ответ прост: до тех пор, пока не будут обнаружены новые ниши эффективного вложения мировых капиталов. Сегодня пока никто не видит этих новых ниш, в связи с чем накопленные капиталы невозможно «связать» и они все больше «перегреваются». Данный факт можно сформулировать следующим образом: нынешний кризис является следствием отсутствия новых секторов экономики, куда мог бы смог устремиться мировой капитал .

2. Война как способ ликвидации экономического кризиса. В чем заключается опасность нынешней ситуации?

В том, что длительное затягивание кризиса не просто тяжело для населения, а тяжело для капитала, ибо он должен «работать», а не «простаивать». Переполненные и перенасыщенные рынки лишают капитал высокого процента , а это недопустимо. Еще более страшным для капитала является инфляция. Если идет рост цен, а капитал лежит без движения, то это означает, что он просто-напросто обесценивается. Но так он через некоторое время может вообще постепенно «испариться». Но тогда какой смысл в капитале и в его накоплении?

Короче, застой капитала недопустим. Но капитал какое-то время все-таки может подождать, но не слишком долго, ибо всему есть предел. И что делать владельцам капитала, если их терпение исчерпано? А рынки по-прежнему нужны и их надо откуда-то «достать».

Учитывая, что кризис это всегда избыточное предложение товаров, услуг и капитала, то нужно изменить это положение. Но если людям уже ничего не надо, ибо у них итак все есть, то это положение дел можно искусственно «исправить». Это можно сделать с помощью такого великолепного инструмента по уничтожению материальных благ, как война. Ее разрушительное воздействие «благотворно» скажется на рынке, ибо избыток благ быстро сменится на их недостаток, снова возникнет дефицит, и капитал тем самым снова получит возможность начать деятельность по воссозданию этих благ. Проблема в том, что рынки, на которых будет работать капитал, будут те же, что и раньше, а следовательно, не произойдет никаких экономических инноваций и производственно-торговая спираль просто-напросто снова повторится. Кроме того, человеческие жертвы и страдания сами по себе говорят о нежелательности войны.

Длительный кризис действительно очень опасен. Например, Великая Депрессия 1929-1933 г., затянувшаяся на 4 года, дала свой итог - становление нацизма. Причем его корни произрастают, как это ни странно, из самой демократичной страны в мире - из Голландии. Потом уже он нашел свое логическое продолжение в Италии и Германии. Это и понятно: если вы не имеете работу год или два, а то, может, и все четыре, то возникает вопрос, кому и зачем нужен такой капитализм и кому нужна экономическая свобода?

Кстати говоря, именно Великая Депрессия ответственна и за становления коммунистического режима в мировом масштабе. Например, когда у западных инженеров не было работы и им было буквально нечего есть, то в это же самое время советская Россия вела стройки века и могла переманивать к себе хороших специалистов уже хотя бы потому, что могла их накормить. Впоследствии многие западные разведчики переходили на сторону Советского Союза, причем не за деньги, а по идейным соображениям, искренне считая, что за этой страной будущее. Результатом такой «поддержки» нацизма и коммунизма стала Вторая мировая война со всеми вытекающими из нее последствиями. Оплот нацизма (Германия) и оплот коммунизма (СССР) столкнулись между собой, но само их порождение берет основу в Великой Депрессии. Впоследствии, уже после войны, Советский Союз смог похитить у США секреты атомной бомбы с помощью симпатизирующих ему американских физиков. Следовательно, психологический шок от кризиса 30-х годов продлился около 20 лет, демонстрируя тем самым силу депрессивного эффекта.

Таким образом, долгосрочное влияние Великой Депрессии было очень сильным и поистине ужасным. Причина все та же - отсутствие новых рынков в условиях невиданного ранее материального изобилия. Сейчас ситуация сильно напоминает описанные драматические события прошлого. Резюме: чем дольше будет идти поиск новых рынков, тем более длительным будет кризис и тем больше вероятность возникновения войны .

Здесь хотелось бы специально остановиться на моменте, на котором часто заостряют внимание при обсуждении современной мировой финансовой системы. Это утверждение о виртуальности денег и финансов, об отрыве символов от реальной экономики. Все это имеет место, но вместе с тем надо иметь ввиду и другое: капитал является реальной силой, противостоять которой сегодня ничто не может . Мы можем отрицать эту силу, мы можем считать, что весь этот капитал не настоящий и вся экономика виртуальна, но когда речь заходит о последствиях кризиса и о том, что происходит при отсутствии «резервуаров», способных вместить в себя этот якобы фиктивный капитал, то он очень быстро доказывает свою мощь и действенность, сметая все на своем пути. И война является всего лишь одним из инструментов «связывания» капиталов. Разумеется, это «инструмент последней инстанции», но все-таки это реальный инструмент, канал по обеспечению работоспособности капитала.

Помимо опасности со стороны большого капитала имеется и другая опасность, идущая снизу. Она связана с поиском рядовыми экономическими агентами возможностей заработка. И в условиях тотальной безработицы и отсутствия легальных и осмысленных способов получения доходов начинают активизироваться разные криминальные виды деятельности. Это торговля оружием и наркотиками, действия военных группировок на территории суверенных государств. Последним и, пожалуй, наиболее ярким проявлением таких тенденций явилась активизация и высокая эффективность действий сомалийских пиратов. Такого рода деятельность создает благоприятный фон для более глобальных военных операций.

3. Инфляция и капитал: проблема глубинной связи. Как ни странно, но практически нигде не говорится о фатальной связи капитала и инфляции. Между тем связь эта является очень простой и абсолютно фундаментальной. Какова же она и как ее можно представить на пальцах?

Начнет с некоторых важных фактов. Во-первых, сегодняшний экономический мир функционирует в условиях положительной инфляции. Практически ни в одной стране мира в нормальное время не наблюдается дефляции, когда цены имели бы устойчивую тенденцию к снижению. Можно говорить о низких темпах инфляции, близких к нулю, можно говорить о гиперинфляции, но сама инфляция присутствует практически всегда. Во-вторых, некоторое снижение цен наблюдается в кризисные периоды. Однако эта закономерность часто нарушается: дефляция была характерна больше для классических кризисов прошлого, а сейчас она наблюдается только в развитых странах мира, да и то не слишком часто. В-третьих, высокая инфляция разрушительно сказывается на реальной экономике.

Данные факты подводят к простейшему вопросу: зачем и кому нужна инфляция и откуда она берется?

Наш ответ на поставленный вопрос несколько субъективен, но в целом вполне соответствует реальности. Инфляция является движущим мотивом развития в том смысле, что заставляет мировой капитал постоянно «оборачиваться». Если капитал просто заморозить, тезаврировать, попытаться его просто сохранить, складировав, например, в банковской ячейке или дома, то при 10-процентной годовой инфляции это будет означать, что через год ваш капитал уменьшится на 10%. Если продлить срок пассивного лежания капитала, то потери будут еще больше. Иными словами, при инфляции пассивно лежащий капитал просто «испаряется», а это по определению недопустимо. Поэтому инфляция подстегивает владельца капитала на активные действия по поиску каналов вложений денег, причем процент с каждой денежной единицы должен быть не просто ненулевым, но таким, чтобы еще и перекрыть темп инфляции. Только в этом случае будет происходить рост капитала, его саморазрастание. В этом случае время будет работать на держателя капитала, а не против него, как в случае с пассивным сохранением денег.

Таким образом, в обычное время инфляция не позволяет капиталисту расслабиться и спокойно сидеть на деньгах. В этом и заключается глубинный смысл инфляции - в обесценении капитала . В случае кризиса, когда не удается найти эффективные каналы приложения капитала, иногда наблюдается дефляция, т.е. падение цен. Это также понятно из предыдущей схемы: если капиталу идти некуда и он поневоле должен на какое-то время пассивно «отлеживаться», то высокая инфляция его просто-напросто уничтожит, что недопустимо. Соответственно капиталу в это время выгодна дефляция, когда даже простое сохранение капитала означает его увеличение, ибо при дефляции его покупательная способность возрастает. Можно сказать, что дефляция представляет собой механизм, с помощью которого капитал может себе позволить временную передышку.

Надо сказать, что в последнее время механизм дефляции все слабее проявляется. Фактически это означает, что сегодня в мире возросли требования к динамичности капитала и даже в кризисные периоды он должен продолжать свое движение . Это одна из особенностей современной экономики.

Экономисты полагают, что грядет новая эпоха, когда дефляция в развитых странах будет сопровождаться инфляцией в развивающемся мире. Считается, что этот феномен чрезвычайно важен и его будут изучать следующие поколения экономистов-исследователей. Однако в данном случае важно то, что сейчас намечается переход к гетерогенному миру инфляции. Но почему происходит такое расслоение мира?

Если отвлечься от высокой теории, то объяснение может быть дано опять-таки в терминах интересов крупного капитала. Центры капиталистического мира (развитые страны), где сконцентрированы мировые капиталы, должны спасти себя от инфляции и им выгодно формировать у себя дефляционный режим развития. Периферия капитализма (слабо развитые страны), где работают чужие капиталы из других стран, не страдают от переполнения капитала и там режим дефляции так сильно не нужен. Фактически речь идет о том, что центры капитализма выступают в качестве своеобразных гаваней, где мировой капитал может некоторое время «отстояться» при возникновении кризисных потрясений в мировой экономике. Для этого там и нужен режим дефляции. Даже если капиталу в развивающихся странах станет слишком плохо, то он просто-напросто уйдет в центр и там пересидит сложное время. Сейчас трудно сказать, насколько такая модель отношений будет устойчива, но ее конфигурация вполне разумна с точки зрения сохранения крупных капиталов.

Теперь вопрос о том, почему мир не может функционировать в условиях дефляции. В принципе можно было бы предположить, что центральные банки в состоянии проводить достаточно жесткую денежно-кредитную политику, при которой предложение денег было бы меньше спроса, что и стимулировало бы снижение цен. Однако на практике такая политика приводит к подавлению экономической активности. Инъекции денег в экономику должны опережать процесс создания товарной массы, ибо они и служат своеобразным стимулом для производственной деятельности. Но даже небольшое опережение денежных вливаний в экономику приводит к временному возникновению избытка денег, что и порождает инфляцию.

Переходя на образные сравнения, можно сказать, что деньги для экономики - это как топливо для автомобиля: сначала заливают топливо, а потом едут. Разумеется, можно залить топливо и никуда не поехать или простоять на месте, прогревая вхолостую автомобиль, но нельзя требовать, чтобы машина сначала поехала, а потом уже по ходу дела добавлять в нее бензин по мере необходимости. Данная логика проявляется в экономике на всех уровнях. Например, чтобы начать производство надо сначала вложить определенный капитал, а потом что-то произвести; обратное невозможно. Неудача в производственном процессе означает, что вложенные деньги не получили соответствующего товарного эквивалента, что рано или поздно проявится в виде инфляции. Учитывая, что неудача является нормой капиталистического предпринимательства, всегда имеются «неправомерные» впрыскивания денег в экономику.

4. Кризис в науке как преддверие финансового кризиса. Выше мы выяснили несколько моментов. Во-первых, капитал не может остановиться в своей экспансии, для чего должны постоянно существовать каналы для его выгодного вложения. Во-вторых, если возникает проблема в отыскании каналов вложения капиталов, то со временем нарастает вероятность войны как способа запустить развитие традиционных рынков заново. В-третьих, в настоящее время каналы для выгодного вложения капиталов не просматриваются.

Ниже остановимся подробнее на третьем аспекте проблемы, а именно: почему не находятся каналы для мирового капитала, кто в этом виноват и что надо делать?

Раскрывая данный вопрос, надо исходить из того факта, что предприниматель и инвестор как держатели капитала могут многое, но не все. Они могут организовать новое производство, они могут наладить сбыт новой продукции, они даже могут построить новый брэнд. Если надо, то они могут договориться с чиновниками, найти нужные кадры и закупить самое передовое оборудование. Но все это они могут сделать только тогда, когда уже ясно, куда надо вкладывать капиталы. Но вот определить эти направления держатели капиталов не могут, ибо не знают технологических возможностей современного мира. Но кто же тогда должен им указать вектор развития?

Ответ напрашивается сам собой: те, кто имеют дело с новыми технологиями. Это сословие инноваторов, которое произрастает из недр науки. Именно наука открывает новые горизонты развития, именно ученые предлагают технологические и управленческие инновации. Именно они и должны сориентировать бизнес, куда ему двигаться, когда традиционные пути исчерпаны.

Ну и почему же, спрашивается, они не делают этого, когда весь мир от них этого ждет?

Здесь мы подходим к очень важному моменту, а именно к утверждению, что еще задолго до финансового кризиса 2008 года наука сама попала в состояние кризиса , в котором до сих пор и пребывает. Что это означает?

Дело в том, что вложения в науку - это хоть и специфические, но все те же вложения капитала, которые должны иметь определенную отдачу. Даже если в науку вкладывает деньги государство, то оно эти деньги берет с населения, собирая с них лишние налоги, которые потом и расходуются на науку. Как правило, государство выступает в качестве стратегического инвестора. Это означает три момента. Первое - оно берет на себя такие высокие риски, которые частный капитал брать в большинстве случаев отказывается. Второе - государство довольствуется низкой нормой прибыли с вложенного капитала; такая отдача редко может удовлетворить держателей частного капитала. Третье - государство имеет большой горизонт планирования и может мириться с очень длительным сроком окупаемости инвестиций; частный капитал на такие сроки не соглашается. Однако, несмотря на указанную специфику, государство является инвестором и должно вернуть себе с прибылью вложенные в науку деньги.

Возврат средств происходит путем генерирования наукой новых бизнес-предложений. Проблема сегодняшнего дня заключается в том, что наука стала убыточным проектом, т.е. она не может предложить государству и бизнесу ничего по-настоящему интересного. Наука плодит множество теоретических разработок, но не дает практических рекомендаций. На языке экономики это означает, что предложение научного продукта превышает спрос на него. Научный продукт такого качества становится никому не нужным. Это не означает, что в современной науке нет ничего плодотворного. Это означает только то, что в ней мало этого плодотворного для той массы капитала, которая сегодня накоплена в мире. Следовательно, так же как обычный экономический кризис есть хроническое избыточное предложение товаров и услуг, так и кризис науки есть хроническое избыточное предложение научных (теоретических) исследований. Как на обычном рынке в условиях кризиса нельзя продать производимые блага, так и на научном рынке нельзя найти применение проводимым исследованиям.

Поясним, о чем собственно идет речь. Сегодня наблюдается явный кризис в сфере энергетики, весь мир нуждается в газе и нефти, но никаких конструктивных новых методов получения энергии наука не предлагает. Между тем физики активно разрабатывают теорию суперструн, которая при всей своей сложности и фундаментальности не сулит никаких интересных практических предложений. В настоящее время огромные финансовые и кадровые ресурсы бросаются на развитие этого экзотического направления физики, тогда как проблемы практической энергетики уже долгое время остаются незаслуженно забытыми.

На этом фоне довольно парадоксально выглядят некоторые последние события. Например, из-за манипуляций Украины с вентилями российских газопроводов, проходящих по ее территории, Европа примерно на неделю оказалась в очень сложном положении. Причем положение было сложным настолько, что речь шла о выживании ее населения в условиях суровой зимы. Фактически Европа оказалась зависимой от российских энергоресурсов на фоне гигантских исследований малопродуктивных областей физики. На этом фоне почти полного отсутствия собственной энергетики довольно странно смотрится строительство Большого Коллайдера, который, скорее всего, не даст никаких принципиально новых знаний, а главное, не сможет обогреть Европу.

Подчеркнем, что кризис науки - это не просто неэффективные вложения. В конце концов, любые убытки можно списать, но дело не в этом. От науки ждали новых предложений, а она их не дала - и это принципиальный момент. Грубо говоря, в науке оказались «сбиты прицелы» и нарушены естественные приоритеты в исследованиях . Создание общей теории струн может и подождать, тогда как энергетика ждать уже не может. Если сегодняшний финансовый кризис перерастет в кризис энергетический, за которым последует масштабная война, то до теории струн дело может вообще не дойти.

Два десятилетия назад наука предложила миру персональные компьютеры, Интернет и мобильную связь. Этого хватило на то, чтобы надуть мощнейший инвестиционный пузырь, создать совершенно новый сегмент мировой экономики и изменить лицо планеты. Сегодня ничего похожего пока не просматривается.

Сказанное выше - это лишь одна сторона вопроса, но есть и другая. Дело в том, что наука оторвалась от бизнеса, а бизнес от науки; между ними наблюдается очень слабая коммуникация, сопровождающаяся взаимным непониманием. Здесь мы наблюдаем типичный сбой в работе обратных связей. Так, снизившаяся отдача от науки приводит к тому, что снижается ее финансирование с пропорциональным уменьшением доходов исследователей. В результате многие из них становятся если и не нищими, то не слишком состоятельными. Таким людям доверить свои огромные капиталы и рисковать по их наводке представители делового мира считают просто опасным. В ответ идет волна недоверия и со стороны исследователей, которые воспринимают дельцов как нуворишей, казнокрадов и интеллектуально несостоятельных людей. При таком взаимном отторжении диалог становится либо очень затруднен, либо вообще невозможен. Соответственно исследователи проявляют пассивность и не идут со своими предложениями к бизнесу, а бизнес замыкается в своей самодостаточности и не обращается с вопросами к науке. В таких условиях, даже если в научной сфере и появится что-то интересное, то оно может быть просто не замечено бизнес-общественностью. (Речь идет не о том, чтобы исследователи бегали за предпринимателями, а об их плодотворном диалоге. Примером такой конструктивной деятельности может служить Н.Тесла, который всегда имел спонсоров для своих фундаментальных исследований. Что-то похожее демонстрировал Т.А.Эдисон, но с меньшим накалом научной фундаментальности.)

Таким образом, избыток теоретических разработок в науке как первичная стадия кризиса уже переродился в следующую стадию - во взаимное недоверие ключевых групп экономических агентов (исследователей и инвесторов). Понятно, что в таких условиях поиск новых зон для эффективного инвестирования очень осложнен.

Теперь можно вернуться к вопросу, сформулированному нами ранее: как долго будет длиться кризис? Ответ можно конкретизировать: до тех пор, пока наука не укажет новый технологический вектор развития общества. И чем дольше наука будет медлить с рождением этого пресловутого технологического вектора, тем дольше будет длиться кризис и тем больше вероятность глобальной войны .

5. Циклы рациональности мышления. Нарушение нормальной связки между бизнесом и наукой детерминируется тем фактом, что обе эти сферы подвержены сильной мистификации. Например, наука настаивает на расширении фундаментальных исследований, подгоняя под это определение все, что угодно. Бизнес часто выставляет напоказ свою социальную ответственность, включая в нее свои собственные нужды. Однако на поверку все это оказывается гораздо сложнее. Рассмотрим более подробно данный вопрос применительно к науке.

Коснемся различий между фундаментальной и прикладной наукой. Где грань между ними? Сейчас данные понятия полностью затуманены. Например, средства массовой информации нас тешут сообщениями о том, что якобы получены окончательные доказательства о существовании черной дыры в нашей Галактике. И это подается как фундаментальное открытие. Но является ли оно таковым? Данный вопрос, может быть, даже не имеет ответа.

А что делают представители теории струн? Уже сейчас имеется точка зрения, согласно которой результат их деятельности состоит в построении в голове исследователя сложной сети нейронных цепочек, отражающих связи в физическом мире. Тем самым полезность занятий в области теории струн есть, но она касается только самого исследователя и не затрагивает широкие общественные слои населения. Может ли такая деятельность трактоваться как фундаментальная наука? Ответ опять-таки остается открытым.

Одновременно с этим проблемы современной энергетики оказываются на периферии фундаментальной науки. Это, скорее, наука прикладная. Но так ли это? Например, сегодня до сих пор нет ясности в отношении природы шаровой молнии. Между тем многие специалисты утверждают, что именно это явление сулит новые возможности в построении альтернативной энергетики. Многие ли физики сегодня озабочены исследованием шаровой молнии? Нет. А почему? Потому что это направление лежит в стороне от столбовой дороги фундаментальной науки. Но так ли все просто?

Если обратиться к истории науки, то мы увидим, что все великие ученые прошлого отдали дань шаровой молнии. Еще Михаил Ломоносов занимался ее исследованием. Позже данный объект привлек внимание Николы Теслы, а еще позже ей удели внимание и «отец современной физической оптики» Роберт Вуд. Неужели все эти выдающиеся исследователи занимались мелкой прикладной проблемой? Скорее всего, случай шаровой молнии говорит о том, что деление исследований на фундаментальные и прикладные себя исчерпало и нужно переходить к более целостной картине науки.

Однако за бортом нашего рассмотрения остался главный вопрос: почему все-таки теоретическая мысль возобладала в науке по сравнению с прикладной?

На наш взгляд, ответ кроется в особенности человеческого мышления как такового. Существеннейшее свойство сознания состоит в его рациональности, однако это свойство не является постоянным, раз и навсегда заданным. Оно пульсирует: иногда рациональность усиливается, иногда уменьшается. Уменьшение рациональности может принимать форму нерациональности и даже иррациональности. Похоже, динамика таких пульсаций человеческого сознания носит цивилизационный характер и пока плохо изучена. На определенных этапах развития общества преобладает рациональное начало в интеллекте людей. В это время торжествует прагматический подход в науке и исследования носят конструктивный характер с явно выраженными позитивными практическими результатами. В какой-то момент прагматизм заводит мышление в тупик, надо подниматься над текущими проблемами и переходить к более масштабному теоретизированию. В это время наращивается абстрактное знание, которое иногда может принимать форму причудливых иррациональных теорий, никак не связанных с реальным миром. Однако и здесь в какой-то момент теоретическая мысль заходит в тупик, будучи не в состоянии ответить на злободневные вопросы бытия. И тогда надо возвращаться к исходному прагматизму.

Таким образом, можно говорить о существовании неких иррегулярных циклов в уровне рациональности мышления людей . Частным случаем отражения этой закономерности являются циклы уровня прагматизма в научных исследованиях. Похоже, что сейчас мир прошел точку максимума в теоретизировании и нуждается в более конкретных и конструктивных знаниях. Этим обстоятельством, по-видимому, во многом и обусловлены нынешние научный и финансовый кризисы.

6. Что делать? Рассмотренные особенности динамики мировой экономической системы подводят к сакраментальному вопросу: что делать и как предотвратить возможные локальные и глобальные конфликты?

Развернутый ответ на этот вопрос потребовал бы много места, поэтому ограничимся только основными тезисами.

Во-первых, нужно перестраивать науку и ориентировать ее на поиски реальных перспективных направлений развития производственных технологий. Для этого надо менять устройство самой науки и активизировать ее связь с бизнесом на основе попытки ученых понять бизнес и говорить с ним на его языке. Не исключено, что потребуется на какое-то время заморозить некоторые теоретические направления исследований и перебросить ресурсы на более насущные проблемы.

Во-вторых, необходимо совершенствовать механизм диалога бизнеса и науки. Похоже, что бизнес должен иметь в своем кадровом арсенале людей, способных обеспечить эффективный интерфейс с наукой. Бизнес должен открыться науке, а не замыкаться на своих уже освоенных вопросах.

В-третьих, все эти преобразования должны быть проведены в сжатые сроки. Из ранее сказанного ясно, что кризис не должен длиться более двух лет, т.к. в противном случае вероятность войны сильно возрастет и ее предотвращение окажется под вопросом. Следовательно, все реформы должны быть проведены буквально за год-полтора. Скорость будет решать если и не все, то очень многое.

7. Циклы или конец истории? Все сказанное выше базируется на одной простой гипотезе о том, что нынешний кризис является всего лишь одним из длинной череды прошлых и будущих кризисов . Следовательно, после него человечество продолжит свое движение вперед. Однако такая позиция не является единственной и существует альтернативное мнение, согласно которому этот кризис будет последним, ибо мы входим в постсингулярный рукав истории, где внешняя эволюция заканчивается и начинается что-то совсем непонятное.

Здесь мы оказываемся перед серьезной методологической дилеммой: какую версию истории принять?

На наш взгляд, никакого конца истории пока не намечается, хотя особенность и исключительность нынешнего момента было бы бессмысленно отрицать. Здесь можно воспользоваться одной важной аналогией. Примерно полтора столетия доля государственного сектора во всем мире следовала единообразной тенденции роста. Однако в определенный момент - в разных странах в разное время - эта тенденция сменилась на циклический рисунок, когда доля госсектора стала периодически возрастать и убывать. Иными словами, некий этап в развитии госсектора завершился и начался новый этап, связанный с включением более гибкого механизма конкуренции государственного и частного секторов экономики. Нам представляется, что нечто подобное будет и после нынешнего кризиса: может быть, будут следовать частые, но незначительные по масштабам кризисы, инициирующие корректировку экономического развития. Разумеется, если миру удастся избежать глобальной войны с непредсказуемыми последствиями.

Кстати, в контексте сказанного можно уже сейчас утверждать, что либеральная модель экономики, которая сейчас подорвала свой авторитет, сохранит свои позиции. Просто, как это и должно происходить в кризисные моменты, роль госсектора на определенный момент возрастет, а когда будет обеспечена стабилизация экономики, снова начнется масштабная приватизация и весь капиталистический цикл возобновится.